Меня зовут Питер, и я … наркоман, рок-звезда, поэт или человек эпохи возрождения? Или все вышеперечисленное о Питере Доэрти? | Статьи | British Wave

Встретившись с Babyshambles в Париже как раз перед их первым за три года концертом Мэт Уилкинсон обнаружил членов группы воссоединенными, рефлексирующими и действительно заинтересованными в пингвинах.

Питер Доэрти ковыляет по улицам окраин Парижа, притворившись пингвином.

"Они так чертовски красивы, не так ли?" чирикает он, вытянув руки по швам, качая головой в стиле Пола МакКартни и пытаясь убедительно завизжать. Визжать у него получается плохо, но это не важно, ведь "Пингвины, чувак! Ты должен их любить! Они ужасно, ужасно милые!"

Мы пришли к разговору о природе после того, как я сказал, что мой любимый момент на новом альбоме Babyshambles - "Sequel To The Prequel" - это начало трека "Penguins Master". Как раз перед тем, как он превращается в нечто героическое и чванливое, наподобие маленькой рок-оперы в стиле The Who, Питер напевает нечто настолько абсурдное, что это нельзя не воспринять двусмысленно.

Это о походе в зоопарк и там такие строки: "Мы смогли увидеть обезьян, Мы смогли увидеть змей, Мы смогли увидеть пингвинов, О, пингвины замечательные!"

Услышать такое от человека, который писал такие слова как "Если страсть и отчаяние - это две пули в одном ружье, Значит мы играли в русскую рулетку слишком долго" (Breck Road Lover) и все эти вещи, вроде Time For Heroes, What a Waster, Albion, это как-то…слишком просто.

"Спасибо!" говорит Пит, сияя, "Ты верно подметил. И действительно приятно услышать такое. В этом проявилась моя полная невинность".

Вообще он прав. Расхаживая вдоль булыжной мостовой, останавливаясь, чтобы сказать Ca Va каждому, начиная от пожилых леди и заканчивая милыми детишками, он выглядит как человек, довольный своей участью. Он в хорошей форме, и вся атмосфера вокруг него сегодня довольно положительная. Его голос (группа репетирует для первого за три года концерта) звучит великолепно, как и великолепно знание всех новых песен, по которым группа "пробегается". И, так же как и великолепен сам альбом.

Вам должно будет приятно узнать, что в альбоме довольно много чертовски цепляющих и запоминающихся припевов и мелодий, за которые другие группы убили бы. Особенно впечатляют треки в стиле кантри – "Fall From Grace", исполненный в духе Боба Дилана (который однозначно станет синглом) и задумчивый, похожий на гимн "Farmer's Daughter", длящийся около пяти минут и звучащий, словно приливающая и отливающая волна. Оба трека доказывают, что Питер вернулся в свою лучшую вокальную форму с 2004 года, когда состоялось его сотрудничество с Wolfman для "For Lovers".

Но Питер есть Питер, и это его кипящая радость подкрепляется грустью и отчаянием. За 15 минут до представления с пингвинами, я нахожусь в репетиционной с ним и гитаристом Миком Уитнэлом. Сравнивая это интервью и интервью прошлых лет, становится понятно, что Питер теперь не является основной движущей силой группы. Он, безусловно, остается фокусирующим элементом, но в действительности, этот новый альбом – в основном плод трудов басиста Дрю МакКонела.

Говоря словами Мика, Дрю "был кем-то вроде Гитлера" во время репетиций и записей для нового альбома, собрав все воедино, начиная с песен (многое для этого альбома он написал сам) и кончая гитарными партиями, ударными, продюсерами, поиском студии и, да, капризными  исполнителями. "Без Дрю этого бы не произошло", подтверждает Питер.

Но это еще не вся история. Babyshambles – это три основных участника, и Мик является таким же ключевым элементом, как и все остальные. После многих лет наркозависимости, ему, наконец, удалось расстаться с этой дурной привычкой и полностью очиститься. Его вид сегодня шокирует (в хорошем смысле этого слова), потому что он отлично выглядит – абсолютно здоровым, за последние 7 лет. С ним приятно находится рядом и его улучшившееся состояние, безусловно, влияет и на Питера. Сегодня эти двое впервые увиделись, спустя довольно долгий период времени, и их встреча эмоциональна.

Я сидел между ними во время интервью, и они обнимались через меня с большой теплотой. (Питер: "Нам нужно видеться чаще, Мик". Мик: "Знаю, друг. Просто так приятно видеть тебя".) Я внезапно решил несколько вопросов, касающихся их воссоединения. Кажется, самое время спросить фронтмена, как он справляется со своими демонами в настоящий момент. Питер какое-то время молчит, потом вздыхает.

"Я думаю, что невозможно, все еще испытывая зависимость от кокаина и героина и называть себя здоровым человеком. Таким образом, ты просто обманываешь сам себя. Переступив 30-летний рубеж, ты достигаешь определенной точки, где уже нет обходных путей. Либо ты прекращаешь, либо теряешь свое здоровье".

Он говорит, что, "чтобы стало лучше, тебе сначала должно стать хуже", а потом объясняет, какие последствия появляются, когда перестаешь принимать героин или крэк после столь долгого употребления (в следующем месяце будет уже 10 лет с тех пор, как он впервые публично признался в употреблении наркотиков).

"Например, когда я бросаю курить крэк, что я недавно сделал – сейчас я курю намного меньше, - мои легкие, внезапно, начинают извергать какое-то ужасное дерьмо. Чего не происходит, когда ты куришь, куришь и куришь постоянно. Так что, чтобы завязать с наркотиками, приходится вести постоянную борьбу со своим здоровьем".

И как же тебе удается себя контролировать?

"Невозможно сказать. Потому что в случае со мной, держать себя под контролем и следить за собой – это не одно и то же. Абсурдно жить так и абсурдно так обращаться с самим собой. Знаешь, через что надо пройти, чтобы понять, что ты должен завязать? Тот факт, что моя сексуальная активность сойдет на «нет». Или я потеряю руку".

Питер сейчас серьезен. Он останавливается, понимая, что "ужасно так говорить о себе". Он указывает на свои руки, которые покрыты гнойниками – ранее один из них стал кровоточить, пока мы разговаривали, но большинство выглядят заживающими – и он объясняет, что ему нужно смягчать их с помощью спирта. "Я не то, что бы плох сейчас", заявляет он, но затем он стаскивает носок и показывает мне большой, выглядящий куда хуже гнойник на лодыжке. Не самое приятное зрелище.

"Эта нога была похожа на голову носорога. Иногда на ней появляются эти гнойники. Я так спешил на чертову репетицию сегодня, что забыл принять антибиотики". Он с грустью добавляет, что беспокоится, когда "суперантибиотики прекращают свое действие", но затем оживляется. "Лучшее, что со мной происходило, с точки зрения здоровья, - это поездка в Таиланд".

В это же время год назад Питер провел около месяца в The Cabin - "прекрасном" люксовом реабилитационном центре в Чианг Мэй, который гарантирует успешное излечение в 96% случаев. Бульварная пресса писала, что Питера выгнали оттуда, но в действительности его период пребывания там имел куда более позитивные последствия, чем убеждали недоброжелатели.

"Изначально это место было роскошным отелем, который затем превратили в клинику. И знаешь что, мне там даже понравилось. Всю дурь, которую я прихватил с собой, дабы насладиться отпуском, вынюхал чертов слон во время одной из экскурсий… нет, просто она закончилась через пару дней. Поэтому я был на метадоновой программе. Сокращал потребление, сокращал и сокращал. Спустя четыре недели я готовился слезть с метадона, но – бац! – и этого не произошло. Но я действительно представляю это возможным".

Под словом "это" он подразумевает бросить крэк и героин пока не поздно.

"Я действительно думаю, что могу поехать куда-нибудь и сделать все как следует. Следующий шаг – найти на это время сейчас и сделать это. Начать, блин, действительно следить за собой. Попасть в хорошее место и начать. Просто очиститься, наконец, к чертовой матери".

Пока мы разговариваем, Мик сидит сзади, полируя прекрасную винтажную гитару Rickenbacker. Я замечаю, что он внимательно слушает наш разговор, и Питер внезапно вовлекает своего друга в него.

"Мы были очень привязаны к этому образу жизни, я и Мик", объясняет он. "В основном он заключался в том, что мы сочиняли музыку и ширялись. Вот и все, чем мы занимались целыми днями, ежедневно. Вот что я могу сказать. Мик завязал. Так что теперь очередь за мной".

Определенно, это достаточно чревато, снова собрать вас обоих в Babyshambles?

"Да, наверное. Это одна из причин, почему мы так долго не собирались. Потому что, понимаешь, Мик может сказать мне: "О, все нормально, хочешь-ширяйся", но это не нормально. Потому что, во-первых, он не хочет видеть, что я это делаю и, во-вторых, мне будет неудобно делать это при нем". Он добавляет, насколько это удивительно, что Мик завязал, потому что "он зашел достаточно далеко, понимаешь? На его фоне я выглядел олимпийцем", но затем он со вздохом признается, что "в каком-то плане, это возымело положительное влияние на меня. Ибо то, что он сделал - поразительно. Это как хороший пинок для меня".

Я уточняю у Мика, нормально ли то, что мы говорим о его здоровье, на что он отвечает "Конечно, чувак". Но Питер прерывает меня и говорит, что он в этом не уверен.

"На самом деле, меня это беспокоит. Честно говоря, я не представляю, как это все выйдет в печать. Это все будет выглядеть, как нечто негативное. Потому что, говоря о том, как Мик очистился, и как я вижу в будущем свое избавление от чертовой зависимости, это выглядит, словно я до сих пор всерьез употребляю. Что скажут в звукозаписывающей компании? Что скажет наш менеджмент? Что, блин, Дрю подумает?"

До того, как я успеваю ответить Питеру, Мик встревает и отвечает ему. Некоторое время они скорее разговаривают друг с другом, чем со мной. Оба в курсе, что я еще здесь, и что мой диктофон включен, но на данный момент я – не больше, чем муха на стене.

Мик: Я чертовски рад услышать такое от тебя. Понимаешь, что я имею в виду?

Питер: Такое, это что?

Мик: Что ты смотришь на будущее в такой перспективе.

Питер: Там (в Таиланде) действительно здорово, Мик. Потому что там все такое чистое…

Мик: Так хорошо, что я увидел тебя, наконец. Я настроен оптимистично насчет твоего будущего. Потому что, когда ты переехал в Париж, тебе сразу захотелось что-то делать – писать альбом, строить свою жизнь. Понимаешь? Как в той песне, что тебе особенно понравилась.

Питер: Да. "Ты что, пытаешься сказать, что мир недостаточно прекрасен?" (строчка из "Seven Shades Of Nothing", песни, написанной Дрю для нового альбома) Так и есть.

Повернувшись ко мне, Мик говорит, что "Пит – ранимая душа, и мне нравится, когда вещи влияют на него в хорошем ключе". Затем они опять обнимаются, и Пит, голосом феи, тепло называет Мика "мой чертов певец". "Это я-то ТВОЙ чертов певец?"

Вот и все, Питер внезапно веселеет, рассказывает шутки о том, как ему позвонил Моррисси, когда они оба были в больнице ("Он сказал только: «Ничего банального, я надеюсь? И затем повесил трубку!") и старается убедить меня и Мика, что "вся молодежь в Братиславе сейчас интересуется брит-попом. Я был там с концертом неделю назад и почти везде люди ходят в футболках с изображением группы Sleeper и подражают походке Лиама Галлахера".

Позднее, после того как Babyshambles с блеском выступили на одной из прекрасных площадей Парижа, заключительно слово остается за Миком, который заявляет, что сегодня был хороший день. "Тебе удалось заставить Пита открыться, что случается редко. Это хорошо. Действительно важно, чтобы он так делал".

Что также хорошо и важно, так это то, что Питер снова пишет музыку. "Sequel To The Prequel" появится на прилавках в сентябре, но, на самом деле, новый альбом начал созревать еще в 2011. В июле того года Дрю получил серьезные травмы после того, как его на велосипедной прогулке сбила машина на востоке Лондона. Он сломал спину в трех местах, пять ребер, плечо, колено и потом заново учился ходить. Когда он, наконец, окончательно поправился – после пяти месяцев психотерапии, - он стал, по словам Мика, "другим человеком".

"После этой аварии он действительно изменился. Он решил, "Так, я это сделаю!" Он поехал во Францию с компьютером и микрофоном к Питу и совершил нечто вроде чуда, понимаешь? Это полностью его заслуга".

"Этот случай не то, чтобы изменил меня изнутри, но он полностью изменил мое отношение к жизни", говорит Дрю. "Я понимаю, что мне невероятно повезло остаться живым. Я будто бы из штанов выпрыгиваю каждые пять минут от радости. Даже вот сейчас – идти по улице. Все воспринимается как удача". До этого случая он признается, что просто "плыл по течению" по жизни. "Получается, что мне необходима была встряска, в прямом и переносном смысле, чтобы выйти из того ступора, в котором я находился, и я осознал, "Погодите-ка, наше время на этой планете конечно, а я играю в охренительно классной группе с парой невероятных сочинителей, и я думаю, я тоже могу написать парочку песен. И если я могу всех их вытащить и собрать, почему бы не сделать это?"

После нескольких поездок в Париж, ему удалось собрать воедино некоторые идеи Пита, он показал ему свои собственные песни и понял, что основа альбома начинает складываться. Дрю пошел еще дальше и нашел нового барабанщика Адама Фалкнера (который не дает интервью вместе с группой, но выступает и на новой пластинке, и вживую) на замену бывшему Адаму Фисеку, покинувшему группу в 2010 году.

Все, однако, не было так уж гладко. Мик признается, что решил попридержать некоторые свои песни, чтобы "дать дорогу" новым вещам Питера и Дрю.

"Для меня это было немного странно – есть три песни, которые бы мне очень хотелось услышать на этом альбоме, но их там нет, и мне их не хватает", говорит он. Но даже он утверждает, что, на благо группы, только настойчивость Дрю помогла окупить новый альбом. "Довольно забавно, на альбоме есть песня "New Pair", которая нравится мне больше всех, и ее написал Дрю".

Питер воспринимает все, как новую форму работы группы.

"Это передышка, не так ли? Дрю устал от того, что был "спящим" в группе. И он прошел общую проверку и оправдал ожидания. В конце концов, мы все еще хотим играть вместе и закончить начатое".

Я заканчиваю разговор, спрашивая Питера, счастлив ли он вернуться к чему-то продуктивному, после того, как так долго был в тени.

"Послушай, это так произошло – я услышал эту гитару, когда вошел в репетиционную сегодня». Он указывает на Reickenbacker Мика. "И я понял, что мы просто обязаны, блин, играть. Куча людей прочтут это и поймут, что я имею в виду. Ты заходишь в помещение, берешь гитару, и все меняется. И когда я их всех послушал сегодня, я подумал: "Бл***, где я был? Почему я этого не сделал раньше?» Мы обязаны выпустить все эти песни, мы обязаны их играть. Я просто чувствую себя заряженным после всего этого. Правда".

Несмотря на все причуды, самая колченогая рок-н-ролльная группа в мире снова возродилась. Вы рады? Вам следует радоваться.