Острый язык и невыносимый характер. Цитаты Лиама Галлахера о музыкантах
Beady Eye - BE (2013)В Россию приезжают Beady Eye - новая группа Лиама Галлахера из Oasis. Менеджмент музыкантов, впрочем, отдельно просил вопросов про Oasis Галлахеру не задавать.
Вместо этого журнал "Афиша" поговорила с ним про рабочий класс, футбол, Radiohead и старение.
Вот ваш альбом называется "Different Gear, Still Speeding": другая передача, скорость прежняя. Это в смысле что у вас группа новая? Или вы имеете в виду, что изменились?
Без сомнения. Другая "передача" - значит, другие обстоятельства. Мы точно чувствуем, что это другая группа, что мы в новом положении.
Но дело-то в том, что большинство ваших соперников по брит-попу - люди из Pulp, Деймон Албарн - они куда-то сдвинулись в плане музыки. О вас такого не скажешь. Beady Eye - те же яйца, только в фас.
Ну у Деймона Албарна-то была потребность в том, чтобы избавиться от Blur - его не удовлетворяло то, что у них там происходило. Мы же вполне счастливы играть то, что и так играли: нам-то все нравится на самом деле, реально. И на хера тогда нужно называть себя "Gold-что-нибудь", записывать диски с электроникой, делать что-то типа модное? Мы жарим рок-н-ролл - такие дела.
Неужто вы никогда не испытывали желание соорудить нечто совсем-совсем другое? Я вот думаю, что из вас получился бы хороший рэпер — вокальная подача к тому располагает.
Да-а... Нет! Ни за что не буду читать рэп. Только под душем!
Но вы же всегда раньше выступали в роли голоса пролетариата, рабочего класса. А нынешние пролетарские юноши все больше слушают как раз хип-хоп, клубную электронику и все такое. Вам не кажется, что вы потеряли связь с этими людьми?
Все не совсем так, братишка. По-моему, много детей... много богатеньких мальцов увлекается рэпом — но возможно, это у меня взгляд такой. В любом случае, все еще полно парней из рабочих семей, любящих рок-н-ролл. Мы вполне в духе времени, братишка. И я уж точно не чувствую себя выпавшим из обоймы — я прямо-таки на б…дском коне!
А вы себя самого-то до сих пор причисляете к рабочему классу? Чувствуете связь с этими парнями?
Да, несомненно. Мне не кажется, что это имеет какое-либо отношение к тому, насколько большой у тебя, мужик, дом. Или к тому, сколько денег ты тратишь на кроссовки. Я из трудяг, но я не чешу об этом языком. Я рожден и взращен в семье рабочих — но я об этом не распространялся даже в те времена, когда все еще, очевидно, принадлежал к этому самому классу. Я никогда не говорил чего-то типа: "Слушайте нас, мы из рабочих!" Ну да, мы, б...дь, из рабочих — проехали, идем дальше.
Все-таки сложно представить, как участники Beady Eye веселятся в пабе с обычными людьми.
Тебе сложно поверить, что мы так делаем?! Мы вчера так делали! Мы все шляемся, братишка, много раз это бывало. Слишком уж много раз! С народом... Это мы е...аный народ, мужик! И речь не о Букингемском дворце, если ты об этом.
Вот как раз про это. Вы же были одними из символов "Крутой Британии" второй половины девяностых, лейбористов активно поддерживали. Как вам новое правительство?
Да не разбираюсь я в политике. И, думаю, многие из этих политиков в ней тоже не разбираются. Так что вам не нужно мое мнение, я тебя уверяю.
Ладно.
Ты-то как думаешь? Я вот не знаю, не знаю... Но вообще-то сейчас все кажется довольно говеным, правда?
Как скажете!
Нет, конечно, когда ты в Beady Eye, все прекрасно — ну а обычные люди что? Ни у кого сейчас, кажется, особенно нет денег. Но, с другой-то стороны, не в деньгах ведь все дело?
Ну, с другой стороны, ваш родной город, Манчестер, в последние годы активно преображается. Кто-то из ваших великих земляков, Моррисси, кажется, говорил, что, мол, Манчестер стал таким влиятельным в музыкальном смысле, потому что был адской дырой. Теперь, когда это изменилось, у вас нет ощущения, что и с музыкой стало хуже?
Э-э-э... Ну я ж там больше не живу, мужик, понимаешь.
Да, но это же ваш родной город.
Вот! Это то, что я хотел сказать — это же мой родной город. То есть я не прочь все это как-то прокомментировать как раз потому, что я там больше не живу. И хотя я не могу знать точно, что там происходит, но! Можно допустить, что там появляется слишком уж много групп, которые никуда не годятся — но это же можно сказать и про всю Англию, разве нет? Однако ж Манчестер — это не адская дыра. Кто там это сказал, говоришь? Моррисси? Да он вообще в Лос-Анджелесе!
Ну, может, это Питер Хук был, я не уверен. А Манчестер, может, и не дыра, но "Манчестер Сити" все равно проигрывает.
Проигрывает?!
Чемпионат-то вы не выиграете.
Чемпионат мы не выиграем, зато возьмем кубок в финале и выйдем в Лигу чемпионов. (Интервью происходило до того, как клуб справился с обеими этими задачами. — Прим. ред.) По-моему, это называется "выигрывать".
Вы все еще ненавидите болельщиков "МЮ" так же яростно, как раньше?
У меня нет к ним особой приязни, не знаю уж, что там насчет ненависти. Мне на них более-менее насрать... Я вообще никого не ненавижу.
Правда? Тогда такой вопрос. Radiohead недавно обнародовали письмо, в котором говорится, что вы подавали заявку на то, чтобы быть их разогревающей группой в 1994 году, — а они отказались. Что вы думаете по поводу этой истории?
Кто это был, еще раз?!
Это про Oasis?!
Ну да.
Я никогда не слышал про эту историю, но это е...аный п...деж. В 1994 году мы уже собирали Небуорт. Нет, мы никогда не просились к Radiohead в тур.
Так все-таки вы все еще испытываете сильные эмоции на их счет? "Е...аный п...деж"? Вы стали старше, но все осталось по-прежнему?
Послушай. Брит-поп - это вообще... (Распаляется.) Если ты спрашиваешь меня насчет того, есть ли у меня определенное мнение по поводу отдельных групп, то да, оно есть — и оно никогда никуда не денется! Им нужно следить за тем, что я имею в виду! Лично мне нравится говорить, что я думаю о других командах — и да, существует парочка дерьмовых групп, но есть и парочка групп, которые я люблю. Когда стареешь, все это становится не таким уж важным, но я был и молодым — и я готов ответить за все те слова, которые я когда-либо говорил о других группах. Без сомнения.
У вас еще остались какие-либо цели в музыке?
Покорить Россию!
А помимо этого?
(Обреченно.) Это все. Вот только это.
Я вот что имею в виду: вы добились примерно всего, чего можно...
Мы и вправду не можем дождаться того, как приедем, сыграем несколько песен и познакомимся с народом. Вполне себе цель, мужик. Мы не дадим вам нас разочаровать.
Вам через полтора года будет столько же лет, сколько было вашему кумиру, Джону Леннону, когда он умер. Вы что-то ощущаете по этому поводу?
Я, понимаешь ли, не думаю об этом. Я стану на год старше. Все, точка. В этом возрасте ничего не заканчивается. Не могу дождаться того момента, когда мне будет сорок. В том, чтобы стареть, нет никакой проблемы.
Вам кажется, что вы хоть как-нибудь можете с ним сравниться в плане достижений на этот момент?
Нет, нет, никак нет, мужик. Джон был великим и писал великую, бля, музыку. Ту, которая изменила мир. В этом мои амбиции, действительно — писать крутую музыку, которая изменит жизнь людей. Получится это или нет — совершенно другой вопрос.
Я все еще думаю, что "Be Here Now" - лучший альбом Oasis. Что скажете?
Братишке (Галлахер имеет в виду своего брата Ноэла. — Прим. ред.) он не понравился - длинноват. Но там был отличный кач и несколько хороших песен. Многие из альбомов Oasis отличные. Мне правда кажется, что мы никогда не выпускали ничего дерьмового.
Вы сейчас уже большой авторитет, к тому же ностальгия по 1990-м набираем обороты. Хотелось бы вам стать ментором для кого-нибудь — выступить в той роли, которую Пол Уэллер сыграл для вас?
Не то чтобы. Нам всем, каждому члену группы, хочется писать отличные пластинки и этим вдохновлять детишек на то, чтобы они продолжали делать великую музыку и жить жизнью рок-н-ролльщиков, — но это не превращает нас в менторов. Мы сами еще учимся, мы всего не знаем, понимаешь?
Ну вам не хочется прийти к кому-нибудь в студию или еще куда и поуказывать - не делай, мол, так, делай эдак?
Не-е.
Совсем нет?
Не-а. Нет.
Разве это не потешило бы ваше самомнение?
У нас все в порядке с самомнением.
В начале июня Beady Eye впервые выступят в России:
2 июня - клуб ГлавClub (Санкт-Петербург)
4 июня - клуб Milk (Москва)
