Экзорцизм Флоренс Уэлч. Интервью с Florence + The Machine | Статьи | British Wave

"Я собиралась очень коротко подстричься, а снизу выбрить волосы. Сделать причёску, как у монахов, в стиле Жанны д'Арк".

Известнейшая со времён Энида Блайтона жительница юго-восточного района Лондона только что зашла в местный ресторанчик, в развевающемся  прозрачном платье, с очаровательными бренчащими браслетами на руках и в туфлях на шестидюймовых каблуках. 

Мы обсуждаем, неловко ли ей оттого, что её постоянно узнают на улице, куда бы она ни шла.

- О, вообще-то меня узнают не всегда, – пожимает плечами Флоренс Уэлч, а в это время практически все посетители ресторана вытягивают шею, чтобы разглядеть её получше. – Только когда я одеваюсь, как пародия на саму себя.

- Кроме того, – продолжает она, – нельзя вечно переживать из-за того, что тебя узнают люди, ведь тогда ты теряешь связь с внешним миром и настоящим временем. То есть, я хочу сказать, что это было бы немного высокомерно…

Погоди-ка, ты это слышишь?

Нет, что?

Послушай!

Что? Песня? Она мне кажется знакомой. Чья это песня?

Твоя. Они включили твой сингл.

Вот как! Так неловко…

Включаем закадровый голос в стиле "X Factor": продано 3 миллиона копий альбомов. Номинация на "Грэмми" в категории "Лучший новый исполнитель". Номер 53 в списке самых влиятельных людей, по мнению читателей журнала "Time". Выступление на VMA в сентябре, которое посмотрело около миллиарда человек. Официально признана самым популярным запросом в поисковике Google на следующий день после этого выступления. И до сих пор живёт со своей матерью в…Камберуэлле?

– Знаю, знаю. На днях я сказала кому-то об этом и в ответ услышала: "Ты что, разыгрываешь меня?"

Флоренс поёживается при упоминании того факта, что она до сих пор не выехала из разваливающегося дома викторианской эпохи, где она росла и жила вместе с матерью и 18-летним братом, – несмотря на то, что в мае 2011 года она попала в ежегодный список топ 20 молодых музыкантов-миллионеров, составленный  журналом "The Sunday Times". Фло собирается оставаться в этом доме, пока не доведёт до конца релиз второго альбома "Ceremonials", следующего за дебютником "Lungs". Создаётся ощущение, что нынешнее местожительство Флоренс вполне её устраивает. Это доказательство того – несмотря на платиновые диски, престижные награды, признание иконой стиля, статус вдохновителя Бейонсе, – что она совсем не изменилась. Флоренс все та же эксцентричная девушка с диспраксией, синяками на ногах и неистовством в сердце, которая очаровала всех нас во время путешествия в туре с Emmy The Great.

– У меня были странные ощущения, когда я готовилась к выступлению на VMA, – говорит она. – Я сидела и ела фасоль прямо из банки, потому что ничего другого из еды не было. И вот я, в пижаме, сижу на полу, смотрю телевизор, и тут показывают грандиозную рекламу VMA, и я думаю (имитирует, как она набирает ложкой фасоль): О, да это же я! Не уверена, что кто-то из выступающих сидит сейчас в пижаме у себя дома, на юге Лондона, и ест фасоль из банки!

Конечно же, она права, и ей не стоит нас в этом убеждать. Правда в том, что Флоренс осталась такой же сверхвосторженной, ужасно милой и невротичной девушкой, какой была во времена своего недолгого обучения в колледже искусств. Всё вокруг такое же "потрЯСАющее", все вокруг "такииииие милые", у неё все та же привычка останавливать и начинать предложение по пять раз, прежде чем довести его до конца, и она до сих пор относится к интервью как к "сеансам терапии, на которых я делюсь своими чувствами по поводу разных вещей". Что является хорошей новостью для меня, берущей первое крупное интервью Фло за последние полтора года.

–  Я просто ОДЕРЖИМА темой погружения в воду, – говорит она, как только мы начинаем обсуждать "Ceremonials" и постоянно появляющиеся в нём образы, связанные с водой. –  Это удивительное ощущение, когда ты отдаёшь себя во власть какой-то грандиозной силы. – Флоренс на миг замолкает, а потом ухватывается за новую идею, которая только что пришла ей в голову. – Я думаю, это связано с первой влюблённостью, когда тебе 17 лет и ты полностью погружён в это чувство. Я помню свою первую влюблённость, этот парень играл в группе, и у меня появилось мимолётное ощущение, что я ему нравлюсь. Мне нужно было отправиться с родителями в отпуск на две недели. Почти всё это время я проводила на дне бассейна, крича во весь голос. Я хотела оказаться в месте, отгороженном от мира, где я могла спокойно колотить ногами и кричать.

И это наша Флоренс, превращающая даже тихий семейный отпуск в Лучшую драматическую роль, заслуживающую "Оскара". Немного удивительно слышать, что она пытается уменьшить пафос на новом альбоме. "О да, точно, – соглашается она. – Все мои первые концерты проходили по сценарию: приехать, напиться, покричать. Приехать, напиться, кричать, упасть и снова кричать. Так что теперь я учусь вести себя более сдержанно".

Если при прослушивании "Lungs" появляется ощущение, будто ты оказался в аэродинамической трубе, то в "Ceremonials" определённо намного больше уединённого пространства, в котором можно спрятаться. Конечно, на альбоме присутствуют эпичные "хоровые" песни, вроде "Shake It Out" и "No Light, No Light" (последняя, по утверждению Флоренс, вдохновлена Отисом Рэддингом). Но, в то же время, здесь есть утончённая и интроспективная "Breakdown" (которая вызывает ассоциации с французской стороной творчества Arcade Fire) и первый настоящий шедевр в стиле софт-рок "Never Let Me Go". Этот альбом, полностью спродюссированный Полом Эпвортом, превосходит пестрящий самыми разнородными именами дебютник Флоренс, некоторые композиции на котором получились чересчур отшлифованными.

И всё же это узнаваемый альбом Флоренс – его могут любить и ненавидеть с тем же энтузиазмом, что и первый. Его полюбят те, кто слышит голос порхающего ангела и видит девушку, живущую по соседству, до отказа набитую изумительной фантазией. И будут ненавидеть те, кто называет флейты сиренами, считает "чокнутость" Фло "наигранной" и отказывается верить в историю о том, как выпрыгивание из дерева на 16-летие пробудило у Фло спиритические способности (как она сама уверяла в своём первом интервью для NME).

Первый трек нового альбома "Only If For A Night" – вообразите! – о призраке бабушки Фло, которая, как утверждает Флоренс, навестила её во сне во время её тура с MGMT. Какими ценными знаниями из потустороннего мира она поделилась? "Бабушка сказала, что мне нужно "сконцентрироваться  на своей идеальной карьере, – говорит Флоренс, подделывая величественный голос старой женщины. – Вы можете себе это представить? Словно она сказала: "Ты оставила белье на улице, а сейчас начнётся дождь!" ОK, спасибо, бабуль! Я думала, это будет более… ну, знаете, загадочно".

Несмотря на эти видения, Флоренс утверждает, что она "не мистик", и все призраки в словах её песен – а на этом альбоме их много – это всего лишь метафоры.

– Это из-за того, что в детстве я была запуганным ребёнком. Я всегда была беспокойной и одержимой чувством, будто меня постоянно преследуют. Мне кажется, это появилось из-за того, что я была старшим ребёнком в семье и обладала чрезмерно развитым чувством ответственности. Ты постоянно боишься сделать что-то не так, постоянно хочешь стать лучше. Это нечто такое, что преследует тебя в подсознании – ошибки, совершённые два года назад, которые вылезают из тёмных закоулков памяти, пока ты спишь.

Что теперь тебя пугает?

О, господи, множество вещей. Я не хочу говорить о них сейчас, потому что они могут воплотиться в реальность. Обычно это всего лишь страх причинить боль дорогим людям или упустить отличный шанс. Детская боязнь вампиров и оборотней переросла в нереальные сценарии, связанные с взаимоотношениями и работой.

Это правда, что вы с Полом Эпвортом проводили спиритические сеансы во время записи альбома?

Нет, сеансов у нас не было, но в какой-то момент мы купили похожие головные уборы. Очень интересно вводить себя в трансовое состояние, как во время церемонии или ритуала. Мы потратили множество свечей. Хочется почувствовать себя так, словно проводишь какой-то ритуал. Это может быть  принесение в жертву, изгнание бесов или отпущение грехов, что-то плохое или хорошее, неважно.

Пол сказал, что считает тебя медиумом…

Да, он говорил мне об этом. Мне кажется, он имеет в виду те моменты, когда ты пишешь песню, и слова просто появляются, и ты не имеешь представления, откуда они взялись и о чём ты вообще говоришь, пока не закончишь работу. Так были написаны мои самые любимые песни, в том числе "Shake It Out".

То есть ты не можешь сказать, о чем я сейчас думаю?

Мне кажется, что исполнитель восприимчив к эмоциям людей, он словно питается ими. Они для него как краски, при помощи которых он творит. Как художник, который опьянён красками, или шеф-повар, одурманенный запахами. Сочинитель песен впитывает эти эмоции. Я очень хорошо чувствую настроение других людей. Поскольку моё творчество связано с эмоциями, я всегда замечаю малейшие эмоциональные перемены в людях и в атмосфере. Но я не стала бы называть себя медиумом.

В возрасте 11 лет Флоренс была одержима темой ведьм и оккультизма (на дворе был 1996 год и книга "Колдовство" только что вышла в свет), проводила шабаши с лучшими подругами, готовила любовные зелья из собственной крови во время перерывов на ленч. Сейчас она ощущает духовную связь с обречёнными женщинами.

– Действительно, у меня присутствует тема трагичных героинь – Жанны д'Арк, Фриды Кало, Вирджинии Вульф. Женщин с сильным характером, доминирующих и вместе с тем хрупких, – говорит Фло об образах, которые были вдохновением для нового альбома.

Жанна д'Арк возникает вместе с умершей бабушкой Флоренс в песне "Only If For A Night", в то время как "What The Water Gave Me" названа в честь картины Кало и пересказывает историю самоубийства Вирджинии Вульф в 1941 году,  когда она наполнила свои карманы камнями и погрузилась в реку Уз.

–  Я думаю, написание песен похоже на собирание коллажа из картинок, как в альбоме для вырезок, наполненном самыми разными вещами, которые ты где-то находишь.

В какой-то момент я представила её, прогуливающейся к крутому склону реки. Этот образ застрял в моей голове. Это настолько сильно, настолько глубоко, и в то же время есть нечто пасторальное в течении реки возле загородного дома. Идиллично с одной стороны и ужасающе с другой. В этом и вся суть утопления, оно не настолько жестоко, как другие виды смерти. Словно позволяешь воде обволакивать себя. В этом есть нечто романтичное.

Ты сопоставляешь себя с трагическими женщинами-художницами?

Да, наверное. [Будучи исполнителем], ты выбираешь себе образ, который ведёт к подлинной эйфории и подлинному опустошению. Иногда это приводит к одиночеству. Ты жертвуешь нормальной жизнью ради мечты. Это настолько изумительно, и в то же время может стать причиной эмоционального и физического истощения. Бывают моменты, когда ты очень устаёшь во время выступления и чувствуешь себя опустошённым.

Такое ощущение, что ты говоришь про Эми Уайнхаус. Ты её знала?

Нет, и мне очень грустно от того, что я с ней так и не познакомилась. Это очень странно [что мы не встретились]. Когда я узнала, что случилось, я сказала: О, нет, я никогда уже не смогу её увидеть. Помню, как я смотрела её выступление на Гластонбери и была в трепете от неё. Голос Эми был уникальным и мощным, она никогда не пыталась быть кем-то другим; она была грубой и настоящей. Это было после того, как она и Лили (Аллен) буквально выбили дверь для других исполнительниц. Когда мы росли, вокруг доминировали мужские группы, и этот альбом ["Back To Black"] был поворотным, он доказал, что женщины могут быть сильными, твёрдыми и непокорными, но в качестве сольных исполнительниц, а не групп. Эми показала, что можно зажечь публику, и при этом быть ранимой.

Это какое-то умение, присущее исключительно женщинам?

Я думаю, исполнительницам легче раскрыть свою ранимость, это действительно опьяняющее сочетание слабости и силы.

Может, потому, что Флоренс – женщина, она так почитаема девушками определённого возраста и характера. Передние ряды на концертах Фло заполнены девушками в кафтанах, с кучей блестящих украшений и с волнистыми, выкрашенными в красный цвет волосами.

"Культ Флоренс" – "Чей культ???" (она делает довольно убедительный вид, будто ошеломлена своей популярностью) – сотворил явное чудо, чтобы женщины смогли добиться равенства на концертных площадках. Конечно, для рока быть девушкой и раньше было нормально, но – спасибо за это Фло – теперь стало нормальным быть также и женственной.

–  Это довольно интересно, – говорит она, сбитая с толку комплиментом, –  потому что мне нравится звучать не слащаво. Влияли на моё творчество, в основном, мужчины. А люди, выступления которых я смотрела, пока росла, играли в гаражных панк-группах. Их вокалисты вели себя так, слово изгоняли демонов из публики. Поэтому, когда я пишу песни наподобие "No Light, No Light", я больше думаю о ритме, воздействии, напоре, нежели о мелодичности и сладкозвучности.

Тем не менее, во время записи "Ceremonials" Флоренс всё же вдохновлялась творчеством некоторых женщин. Это Стиви Никс (что очевидно), PJ Harvey (она хотела бы однажды научиться играть на таком же количестве инструментов, как она) и Адель (которую, к сожалению, я никак не могу представить дерзкой).

– "Rolling In The Deep" – одна из самых любимых моих песен, наверное, за всё время. Она настоооооолько хороша, – восторгается Флоренс.

Но ведь она конкурирующий артист. И она продала больше пластинок, чем ты! Ты должна ненавидеть её!

Музыка – это не соревнование, – говорит Флоренс тоном, напоминающим её восставшую из могилы бабушку, которая решила прочитать мне лекцию. – Я никогда не видела необходимости конкурировать с другими исполнительницами. Мне кажется, что я пою песни, чтобы избавиться от агрессии, которая затаилась внутри, поэтому я самый неагрессивный человек на всём белом свете. В первый раз услышав, как поёт Адель, я подумала: "Это действительно прекрасно", и это вдохновило меня пойти и написать песню "My Best Dress", которая никогда не попадёт на альбом. Она представляет собой балладу убийцы, посвящённую мёртвому любовнику.

И, опять же, в этом наша Флоренс – взять возможные преграды на своём пути и превратить их в готическую балладу для романтичных трупов. Пародия на саму себя? Конечно. Но при этом невозможно прекрасная, как обычно.

Перевод для BritishWave.ru: Sir Positive Paradox