И один в поле WINEЕсли вам скажут это о ком-то другом (и даже если это скажу вам я) - не верьте: лучшей клубной группой Питера в уходящем десятилетии были и остаются Wine.
Существующие вне моды и вне времени, далекие как от мейнстрима, так и от маргинальной культуры, находящиеся ни в центре, ни на обочине музыкального процесса, они создали сугубо индивидуальный и самодостаточный в своей целостности стиль, завербовавший им узкую, но достаточно искушенную и крайне ревностно относяшуюся к своим фаворитам аудиторию.
Их стиль не имеет названия - возможно, в этом нет особой необходимости, поскольку своей школы Wine не создали, последователей не имеют, а что до единомышленников, то они могут благополучно существовать и в сопредельных жанрах.
Wine сегодня, вероятно, единственная в Питере группа, поющая по- английски так, что это не вызывает внутреннего протеста у отечественного слушателя и кривой ухмылки у заграничного, и уж точно одна из немногих, кому удалось в своих песнях построить логически непротиворечивую и весьма привлекательную картину собственного мира. Пожалуй, лет 20 назад то же самое можно было сказать об Аквариуме. Я как-то упустил момент, когда Вино - просто еще одна хорошая группа - превратилась в нынешний великолепный и ослепительный Wine. Помню только, как после долгих и бессмысленных споров - на каком языке можно петь, а на каком хочется - впервые увидел их в новом качестве на сцене "ТаМtАма": среди бравирующих показной брутальностью, давящихся натужной злобой и бряцающих бутафорскимм металлом экстремалов всех мастей они смотрелись как гости из другой реальности, пришельцы из иного измерения. Даже Дэвид Боуи в образе Зигги Стардаста, наверное, не выглядел настолько же вызывающе чужеродным в лондонских клубах в начале 70-х. Какие, к черту, Pistols, какие Dead Kennedys - Wine играли меланхоличные похмельные баллады, мелодично-напористый бит и хрупкие барочные мелодии, они черпали вдохновение в британской психоделии и американском фолк-роке второй половины 60-х, старинных английских песнях и ирландском фолклоре, их героями были Дэвид Боуи и Марк Болан, Донован и Рэй Дэвис; они вполне годились в сыновья Сержанту Пепперу, хотя с большими основаниями могли претендовать на наследие "Village Green Preservation Society". Казалось бы, они стопроцентно не отвечали идеологии тогдашнего "ТаМtАма", однако, поди ж ты, прижились и оставались в клубе до самого конца, параллельно начав осваивать остальные питерские, а за ними и московские сцены. Более того, Сева Гаккель, всегда очень разборчивый в своих музыкальных пристрастиях и к тому времени почти полностью переквалифицировавшийся из музыканта в администратора, неожиданно для всех сам начал играть с Wine, пугая непосвященных выкрашенной в интенсивно зеленый колер виолончелью.
При всей своей демонстративной несовременности музыка Wine не звучит как стилизация и не воспринимается как анахронизм. Она на редкость аутентична и свежа. Wine действительно настоящая клубная группа - не по масштабу своего дарования и не в смысле утилитарного применения ее музыки, а лишь с точки зрения идеального соответствия мызыкальной фактуры, сценического образа, форм взаимоотношений с публикой и построения программы той особой атмосфере, которая отличает настоящие рок-н-ролльные клубы - будь то на Петроградской, в Боуэри, на Курфюрстен платц или близ Монмартра. А если вы думаете, что играть для ста человек проще и легче, чем для ста тысяч, хорошенько запомните: рок-н-ролл родился в клубах, в них и живет; новое рождается только там, на крохотных сценах, в прокуренных зальчиках, вдали от магистральных трасс. На стадионах оно только распродается.
Wine не боятся игнорировать требования вездесущей моды и играют то, что интересно прежде всего им самим; они в стороне от любых массовых акций и чужды желанию сбится в стаю себе подобных. Да и нет у нас им подобных. Wine уникальны, а поэтому неизбежно одиноки, однако, этому одиночеству можно только позавидовать.
