Фрики на улицах: интервью с Рошин Мёрфи | British Wave

Будучи голосом Moloko, Рошин Мёрфи в середине 90-х металась от британской клубной сцены к верхушкам поп-чартов.

Исполнительница с помощью своего третьего солного альбома "Hairless Toys" пришла к минималистичному звуку с обескураживающими эффектами, пройдя путь от экспериментального трип-хопа и поп-музыки для широких масс.

Верена Рейгерс внимательно вслушалась и отыскала внутреннего фрика с любовью к дисциплине в артистке.

В Берлине фриков не встретить ни в центре города, ни в Фридрихсхайне, ни в Кройцберге, ни в Нойкёльне (административные округа Берлина - прим. ред.). Людей, которые не вписываются в окружающую обстановку, потому что они не хотят приспосабливаться, чаще всего можно встретить на вокзале "Зоологический Сад". Недалеко от Курфюрстендамма и Мемориальной церкви кайзера Вильгельма сводят концы с концами бездомные, проститутки, панки и все те, кто были определены обществом как ущербные и выдраны из его канвы. 

Тем временем, в непосредственной близости от вокзала, в баре одного хипстерского отеля Рошин Мёрфи отвечает на вопросы прессы. Поющая составляющая коллектива Moloko давно получила признание в качестве сольной исполнительницы. Именование её фриком скорее воспримется как комплимент её креативности. То, что Мёрфи, разумеется, воспринимает это понятие иначе и что в её творческой деятельности столь же мало экстраординарного, как и в рабочем дне какого-нибудь белого воротничка, можно понять по её третьему альбому "Hairless Toys". И в беседе с ней. Будничный ансамбль с приталенным пиджаком, который надет на урождённой ирландке, выглядит как изысканная школьная форма. Мёрфи немного простыла, устала от интервью-марафона и столь же холодна, как и молоко, в честь которого была названа группа.

Хотя дуэт был парой не только в профессиональном смысле, Moloko никогда не звучали особенно пылко. Поп-гимны вроде "The Time Is Now" и "Sing It Back" подкупили скорее чёткой структурой, строгой цикличностью и жестким битом, припорошенным соразмерной долей танцевальных блёсток. Хотя их отношения завершились в 2003 году, Марк Брайдон и Рошин Мёрфи работали вместе вплоть до 2011 года.

Нового альбома Moloko мир ждёт уже 12 лет. Вместо этого Мёрфи выпустила два сольных альбома. Первый, "Ruby Blue", в 2005, его продюсировал Мэтью Херберт. Затем, в 2007,  "Overpowered", с помощью которого исполнительница должна была утвердиться в роли альтернативы Мадонне в поп-мире.

Это ей не удалось, хотя Мёрфи и признаёт, что это и не было основной задачей: "Моя сольная карьера затеяна в первую очередь ради того, чтобы выяснить, могу ли я вообще писать песни и записывать музыку без своего партнёра".

Может. Хотя "Hairless Toys" выпущен спустя 8 лет после первого альбома, его появление обязано именно событиям того времени. В прошлом году певица записала EP "Mi Senti" вместе с итальянским продюсером и отцом её второго ребёнка Себастьяно Проперци. В работе принимал участие и музыкант и композитор Эдди Стивенс, поддерживавший  Мёрфи ещё при работе над "Ruby Blue", и подсказавший, что уже пора работать над новым сольным альбомом.

В то время как предыдущие альбомы Мёрфи были задуманы как поп-проекты, нацеленные на танцполы, "Hairless Toys" двигается в направлении упрощения и сдержанности.

"Верно", - говорит Мёрфи, кивая с улыбкой: "Очевидно, что я не хотела больше записывать поп-альбомы вроде "Overpowered". Я, на самом деле, особо ничего не планировала, кроме, конечно, стиля пластинки, которую я хотела выпустить в срок".

В процессе записи "Hairless Toys" певица игнорировала (по крайней мере на первых порах) современное студийное оборудование и старомодно записывала песни куплет за куплетом. И дабы разрушить устоявшуюся структуру, она воздержалась от линейности строк и повторяющихся куплетов. Так "Hairless Toys" словно извивается в различные стороны. Хуков практически нет, но есть определённые моменты, западающие в память и при повторном прослушивании заменяющие припевы. Несмотря на все эти эксперименты "Hairless Toys" не звучит хаотично и нескоординированно. Причиной тому является тот факт, что Мёрфи именно так позиционирует свою работу.

"Если я чему и научилась за эти годы, так это тому, что не нужно ждать вдохновения, чтобы написать песню", - говорит исполнительница. Это знание, к которому её приобщил бывший продюсер Мэтью Герберт.  "Когда я начинала записывать "Ruby Blue" с Мэтью, он выстроил чёткий ежедневный график, начинавшийся в 11 и заканчивавшийся в 18 часов", - говорит Мёрфи, описывая продюсера, не особенно ценившего бессонные ночи, проведённые в работе. "У меня было ощущение, что мы должны быть хорошо подготовлены, чтобы встретившись в студии не терять время даром".

Благодаря такой строгой рабочей этике Мёрфи научилась сидеть перед чистым листом бумаги до той поры, пока ей что-то не придёт в голову. Обычно это происходило в течение получаса, утверждает она.

"Всё равно что сдать домашнюю работу", - говорит исполнительница, но признаёт, что для того, чтобы дописать "чёртову песню", ей требуется много больше, чем полчаса.

В любом случае, лирика на "Hairless Toys" куда более глубокая, чем в наспех сделанной домашней работе. Первый сингл "Gone Fishing" вдохновлён фильмом "Париж горит", в котором показана нью-йоркская тусовка 80-х годов. Мёрфи очарована возможностью того, что для кого-то, у кого оборваны все остальные социальные связи, музыка или определённая субкультура может быть целым новым миром и одновременно семьёй. Чистый звонкий звук периодически прерывается битом, схожим с кружевом или каплями воды, в то время как пение Мёрфи колеблется вверх-вниз. При этом песня является и напоминанием о собственном прошлом.

"На этот альбом сильно повлияли мои воспоминания о том, что было до того как я стала музыкантом, но музыка уже присутствовала в моей жизни. С помощью музыки я примкнула к фрикам, которые не вписываются никуда. Они стали моей семьёй".

Как, например, подруга, с которой Мёрфи жила в ветхой шетфилдской квартирке над газетным киоском, будучи тинейджером. Песня "House Of Glass" с помощью глухих молотоподобных битов и с практически сакральным звуком синтезатора рассказывает о доме, в котором жили "стеклянные девушки".

"Мы так называли себя, потому что вышли из неполных семей, но наш дом был открыт для всех". Это было одним из лучших моментов в её жизни, говорит Мёрфи. И хотя о последующих годах ныне 41-летняя артистка вспоминает без негатива, в её словах чувствуется привкус меланхолии.

Меланхолии, проглядывающей сквозь "Hairless Toys" и объясняющей, почему этот альбом не является продолжением Moloko или предыдущих сольных альбомов Мёрфи.

С момента начала интервью холодность певицы сменилась аккуратной изворотливостью. Она вновь возвращается к разговору о том, как трудно быть юной девушкой, которая вызывает всеобщее порицание и чья самоуверенность бросает вызов общественности. Впервые она нашла людей со схожими интересами в 14 лет.

"Момент, когда я оглянулась в поисках дружбы, стал моим спасением".

Вместо того, чтобы приложить усилия и подружиться с самой популярной девочкой в школе или произвести впечатление на ей подобных, Мёрфи нашла друзей среди тех, кто стоял в стороне. "Тогда я поняла: окей, я фрик. Но я рада этому. Это одно из ключевых посланий альбома".

Этим летом Рошин Мёрфи презентует свой новый альбом "Hairless Toys" в России. Концерты-презентации пройдут 12 июня в московском клубе YotaSpace и 13 июня в петербургском Главклубе.